С декабря 2024 года в Ухтинской больнице №1 — новый руководитель отделения травматологии и ортопедии. Арслынг Тюрбеев приехал в республику из Москвы вместе с супругой и двумя детьми. Его ждал настоящий вызов: необходимо было восстановить службу, привлечь новых докторов в условиях кадрового дефицита. В беседе с БНК для проекта «Земский доктор» врач рассказал, как совмещает руководящий пост и практику, почему решился взяться за «голое» хозяйство далеко от федеральных центров и как созидает с помощью дрелей и молотков.

Арслынг Тюрбеев родом из Москвы. Он продолжает врачебную династию: его дедушка — невролог, а мать — врач-терапевт. Именно старшие подтолкнули выбрать медицину как профессию и поступить на лечебное дело на базе РНИМУ имени Николая Пирогова. После шести лет обучения была ординатура по специальности травматология-ортопедия.

— Я однозначно знал, что буду хирургом, хотелось работать руками. А более мужской оказалась травматология-ортопедия. Молотки, гайки, пилы, дрели. С детства любил ваять, строить и пилить, а это еще, оказывается, можно делать с костями, — рассказывает врач.

После ординатуры Арслынг начал работу в Балашихинской областной больнице Московской области. Местные ее называют «больницей у трассы», она находится у федеральной дороги, туда направляют всех пациентов после ДТП. Поэтому практика у молодого врача началась с лихачей, мотоциклистов и неаккуратных водителей с сочетанными, скелетными и нейротравмами. Начинал с дежурной должности, потом перешел на дневную ставку. Спустя полтора года Арслынг встал во главе отделения. В должности он пробыл два с половиной года, пока больницу не закрыли на реконструкцию. Вернувшись в поле как рядовой травматолог, он неожиданно получил приглашение отправиться на работу в Ухтинскую больницу.

— Для меня как человека, который вырос и жил в крупном городе, идея переезда в регион была необычной. Я даже не знал, где находится республика и Ухта. Про Сыктывкар еще слышал, но, когда сказали про Ухту, был сильно удивлен, стал сразу гуглить. Было много вопросов. А что за город? А что за больница? Что за условия труда? И так далее. Такие серьезные вещи по телефону не решаются, ведь это же переезд в северный регион. Я должен бросить все то, что меня окружает в Москве. Перевести за собой семью — у меня жена и двое детей. У нее работа, дети ходят в садик, у нас быт. Нужно все это бросить и ради чего-то переехать. Конечно, мы договорились об очной встрече, для меня было важно увидеть город и больницу, трезво принять достаточно серьезное решение. Тут же купил билеты на самолет — и я в прекрасном городе Ухта. Встреча с главным врачом. Провел мне экскурсию, показал мне город, больницу. Организовал мне встречу с руководящим составом, с администрацией. Мы обсудили все ключевые моменты, поэтому я принял решение о переезде, — вспоминает Арслынг.

Перед новым заведующим травматологией стояла серьезная задача. Служба была развалена, отмечает он: совершенно не было врачей при огромном потоке пациентов.

— Я пришел в отделение, где, начиная от оборудования, медицинской документации и ряда других параметров, все было на нулях. Отделение было полностью голое, — комментирует врач.

С декабря выполнили большую работу. В первую очередь кадровую. Главный врач УГБ привлек травматолога из Дагестана Магомеда Гаджиева, который ранее уже трудился в Ухте и вернулся сначала как совместитель на время отпуска по основному месту, а потом остался на постоянную ставку. Затем вместе с Арслынгом из больницы в Балашихе приехал Дмитрий Антонов.

— Какое-то время Магомед Абакарович был совсем один. Он самый первый, кто пришел в разрушенное отделение. Он дежурил сутки через сутки, плюс график шесть-один. У него была нереальная нагрузка, но он очень хотел помочь главному врачу, тем более они земляки. Затем спустя три недели приехали мы, плюс две рабочие единицы. С того времени мы работаем втроем. Удалось организовать работу таким образом, что Магомед Абакарович сказал: «Ребята, я увольняюсь из Дагестана, я хочу работать с вами в Ухте. Здесь лучше, круче». Удалось удержать специалиста и перетянуть его к нам, — рассказывает он.

Работа в сложных условиях с задачей наладить эффективную медицинскую помощь стала вызовом для Арслынга, поэтому он в том числе согласился на переезд:

— В какой-то момент мне захотелось созидать. Не просто лечить, а организовывать службу, работу в отделении. Это не просто модель «врач — пациент», а немного больше. Такой у меня склад ума.

Повлияла на решение также программа «Земский доктор»: врачей привлекают в малые населенные пункты выплатой в 2 миллиона рублей под условие отработать пять лет на месте. Для семьи Тюрбеевых это стало подспорьем в Ухте. Часть суммы используют на съем жилья, другую — как подушку безопасности.

— У меня за спиной жена, двое детей, это груз ответственности. Поэтому, конечно же, программа «Земский доктор» — это дополнительная поддержка. Деньги, которые дает республика, подъемные — большой бонус для семьи, чтобы чувствовать себя комфортно в финансовом плане, чтобы было время на реализацию себя, на съем жилья, — отметил Арслынг.

Первые дни в Ухте было непросто: новая больница и коллектив, колоссальная нагрузка как руководителя и практикующего хирурга с дежурствами сутки через двое. Даже другая погода:

— Мы приехали в декабре, для нас минус 30 — это очень холодно. Я вообще сам человек южный, корни у меня из Калмыкии, где ужасная жара, плюс 40-45 в открытом поле летом. И в Москве морозов таких не бывает, при минус 10 дети в школу уже не ходят. А тут я приехал, минус 27, минус 30. Конечно, для меня это был контраст. Первые две недели я пребывал в шоке. Я жил в Шудаяге в больничном городке. Это ощущение, когда ты идешь утром, у тебя горит кожа лица, бедер, ресницы слипаются — было непривычным, пугало, удивляло. Но потом я привык. Сейчас, когда родственники звонят, спрашивают, как дела, говорю: «Тепло, всего лишь минус 15».

С приходом Арслынга Тюрбеева в УГБ №1 не только в целом начали оказывать травматологическую и ортопедическую помощь, но и ввели эндопротезирование крупных тазобедренных суставов, то есть их замену на искусственные. Ранее в городе подобные операции не делали совсем, только в Сыктывкаре. Ожидали их пациенты от 8 до 12 месяцев.

— Эта методика мне оказалась очень близка, потому что, когда я был маленьким, моя прабабушка упала в деревне и сломала шейку бедренной кости. К сожалению, при таких переломах люди не могут встать с постели, они оказывают лежачими пациентами. В то время и в том регионе, где она жила, операций по замене суставов при переломе шейки бедренной кости не делали. Прабабушка была прикована к постели в течение пяти лет, пока не скончалась от осложнений, связанных с длительным постельным режимом. Поэтому, когда увидел эту методику, я узнал в этих пациентах свою прабабушку. Очень захотелось заниматься этой проблемой, этим разделом травматологии, — отмечает Арслынг.

Внедрение методики позволило создать еще одно отделение в республике, куда люди могут обращаться за заменой сустава. Сроки ожидания сократились, ухтинцам больше не надо ездить в другие города или даже регионы за помощью.

В практике уже был интересный случай. Обратилась мать девочки девяти дней — у ребенка была врожденная косолапость, при которой стопа смотрит в другую сторону. В Ухте никто не занимался этой проблемой, хотя семья обращалась во все учреждения. Прием во взрослой городской больнице был последним вариантом, и врачи не отказались от помощи.

— Есть ты, есть пациент и проблема, которую надо решить. Тебе некуда направить этого пациента. Мы не отказали в помощи, потому что понимали — больше нет никого, кто может реально помочь маме и ребенку в этой сложной ситуации. Мы провели многоэтапное лечение, получили хороший результат. У ребеночка сейчас уже абсолютно прямая стопа, мы сделали коррекции, было пять встреч, пять перегипсовок, — описывает случай врач.

С середины марта запустили в УГБ также эндопротезирование коленного сустава, которое ранее выполняли только в республиканской больнице. Первый пациент приехал из Воркуты.

Работа в Ухте для врача и его коллег — новые перспективы и достижения:

— В планах запустить эндопротезирование плечевого сустава. Это не делает никто в республике. Цели — увеличить количество высокоспециализированных операций, в частности эндопротезирования. Также мы запустили операции по реконструкции стоп при деформации, плюс ортоскопические операции, которые делаются под контролем видеокамеры через маленькие проколы. В перспективе — увеличить объемы, пропускную способность операционной. Когда я пришел, мы выполняли две операции в день, это мало для города. Сейчас удалось организовать работу на две операционных, от шести до восьми операций в день. Конечно же — восполнение кадрового дефицита. Хотелось бы еще одного-двух травматологов привлечь.

БНК